А одна старушка, у которой на голове гулька как ручка от тумбочки, в которой наверняка лежат позапрошлогодние шоколадные конфеты, рассказывала:
«У одного господина, не знаю, как его звали, все началось с утреннего смотрения в зеркало – тут-то он и обнаружил, что лицо у него совершенно паучье.
Другой бы на его месте испугался! – а этот нет. Он не начал звонить в скорую, даже не закричал... решил так: "Хорошо. Паук? Пускай буду паук!" – дико совершенно решил, но это только со стороны дико, а изнутри – самое что ни на есть разумное решение выходило. Ведь сообщи он миру, что он теперь паук, кто бы ему поверил? А поверили бы, так моментально укокошили... бы укокошили – ведь он не сказал никому!
А занялся чем? Так известно чем – тем, чем все пауки, согласно должности, занимаются – паутину плел.
Сперва из ниток: заплел всю свою комнату, до кромешного кошмара; затем приступил к более деликатным вопросам: поскольку людей кушать нехорошо, а кушать ох, как хочется, паук пошел на компромисс – ограничил прием пищи до соразмерности человеческой души; проще говоря, стал паук душами питаться...
"Вот вкуснота! Вот объедение!", – ел и приговаривал.
Зараза такая.
Но ничего... – прибыл доблестный витязь Егорий и порубил гада гадского! И паутину его порубил. Тот даже и не особенно сопротивлялся – знал, мерзавец, что неправ; так, пару раз ядом плюнул... да мимо все.
А на месте том часовню поставили. Так и назвали: "В память о Егории, разорившем паучий дом".
Каждый день хожу туда свечку ставить, чтобы не спал витязь; оно-то как? – свеча пока горит, ему светло и не спится. И нечего! Столько всякой заразы еще выскоблить надо... где уж тут спать».
