«Дырка» – написал Войтех Ужбанек на следующем листе. Посмотрел, щурясь как критик... подумал, что читателю, возможно будет не совсем понятно, что он имеет ввиду; пояснил:
«Первая дырка – си-бемольная. Материалист пригласил бы настройщика, случись с ним такое дело. Одетый в теплый пиджак и очки с толстыми стеклами, настройщик запустит умелые руки роялю в кишки и вытащит паразита – безвольно повисшую струну в медной обмотке.
- Так-с, – скажет; а у самого в потертой об рояльные бока и троллейбусных постояльцев сумочке лежит новенькая, еще не знающая, что ее ожидает, си-бемольная струна.
Потом усердный пианист жестоко надругается над ее невинностью! И осатаневший сосед будет стучать молотком в стены, не выдержав бесконечной этой пытки... непрекращающегося издевательства над ней, тупо и однообразно отвечающей на удары.
Но это материалисты. Это их modus operandi. С симметричной противоположностью, люди духовные поймут это как знак. Одного, пользуясь случаем, утащит с собой бес уныния: "Все бесполезно! Так я играть не могу!", – воскликнет он, и музыка с наслаждением выдохнет из себя чужеродное тело; другой попробует обойти препятствие, играясь с октавами и тональностями: "Си-бемоль? А как начет на полтона ниже? Ведь только удобнее!" – и знаменитый ноктюрн, из волшебного предрассветного танца фей, спускается во мрак вечной ночи ля-минора; но есть еще и третий! – тот, кто неожиданно для судьбы, ломающей свои палки в его колесах, радуется каждой новой возможности: "Боже-боже! Какая прелесть! И как только раньше я не додумался до этого?! – цок-цок-цок" – тыкает он пальчиком в лишенную голосовых связок клавишу... – так рождаются открытия, навроде концерта для пишущей машинки с оркестром».
- Хорошо. Очень хорошо! – он подул на бумагу и аккуратно отложил лист в сторону.
Затем Войтех Ужбанек встал на одну из досок пола посреди комнаты «акустически идеальную точку» – как он сам называл ее, и начал бить-бить-бить в нее пятками!
- Хозяйка! Что на обед?! – закричал.
Скрипнула дверь и в щелке показалась хозяйкина голова.
- Ой... – удивился Войтех.
- С колбасой, – в рифму закончила хозяйка, видно, еще на лестнице начатый текст.
