Первую букву своего романа Войтех Ужбанек ночью выцарапал гвоздем на одном из камней часовни св. Мартина. Это была буква "Д" – та самая, из которой никогда не течет кровь, потому, что все линии идут вокруг кровяного сосуда, не пересекая его, как, например, "К". Камень молча терпел и не шевелился, стараясь не разбудить соседей; зато потом, когда Ужбанек отошел посмотреть на свою работу издалека, камень заорал во всю глотку!
- Уи-у!!!-Уи-у!!! – со свистом лопнул натянутый воздух.
- Тук-тук-тр-тр-тр-тр... – побежало сердце Войтеха Ужбанека.
И ногам ничего не оставалось другого, как только подхватить заданный сердцем темп. Так они и бежали до самого дома – Войтех и его сердце. В прихожей, когда ноги уже остановились, поверив рукам, закрывшим дверь с внутренней стороны, ум никак не мог успокоиться – пришлось выпить залпом два стакана вина, чтобы сердце перестало в панике тереться о ребра, как свекла о терку.
На столе лежала приготовленная бумага, и Войтех Ужбанек, слегка покачиваясь от опьянения и переживаний, уселся за него, взял ручку и стал писать:
«Этой буквой – одной единственной буквой – они обозначали свое общество, свое присутствие на земле. Умирая, каждый из них должен был передать свои знания последователю. Так и происходил обряд посвящения: ученик – обычно уже немолодой человек – сидел у ложа умирающего, остальные стояли поодаль; чувствуя неминуемое приближение смерти, мастер – а так называли носителя тайны и обряда – передавал знания ученику; в конце, ученик должен был принять в себя последний выдох умирающего – считалось, что в нем кроется "точка", закрепляющая знание глубже ума. С этого момента ученик становился мастером. Спустя несколько дней, новый мастер чувствовал, что внутри у него что-то растет... – оно заполняет пустоты, которые были в разуме и теле, вытесняет все лишнее, упрочняя и организуя жизнь и волю, подчиняя все усилия ума и тела одной единственной цели – служению бессмертной».
Под утро Войтех Ужбанек заснул. Прямо на столе заснул, положив голову на исписанный лист. И снилось ему, что Всевышний сделал облака твердыми – птицы вили на них гнезда, а дети приставляли к облакам лестницы и залазили на них, кидаясь сверху снежками. В противоположность этому – а у каждого явления, по замыслу Всевышнего, должна быть своя антитеза – горы превратились в клубы тумана. Пастухи водили туда коров, а дети играли в привидения.
Потом прозвенел будильник – старый сварливый черт – Войтеху казалось, что его козлиная морда наклоняется к самому уху и верещит в него, болтая предлинным языком и брызгаясь стальными слюнями.
